Дерево растет в бруклине 1945 смотреть онлайн
Каждому полагалось в день три чашки кофе с молоком. Кадры Доп изображения. Пока ничего нет, Обсудить. И дважды сделал своими героями таких же стукачей, как он. Небывалое количество диких животных, декораций и технических средств перевозилось по всей Америке специальными железнодорожными составами.
Тринадцатилетняя Фрэнси видит мир не таким, как другие, - она подмечает хорошее и плохое, знает, что жизнь полна несправедливости, но при этом полна добрых людей. Она каждый день ходит в библиотеку за новой книгой, берет их строго в алфавитном порядке, и читает, сидя на пожарном балконе в тени огромного дерева.
Как дерево, пробивающееся сквозь асфальт к свету, девочка движется навстречу мечтам и стремлениям. Предварительная запись по телефону обязательна электронный читальный зал.
Пожалуйста, не забудьте с собой средства индивидуальной защиты маска, перчатки. Автор: портал Культура Оренбуржья. Классика и Авангард» Сегодня роман Бетти Смит считается классикой американской литературы. Наконец-то он появился и на русском языке. Мы публикуем из него отрывок.
Когда Фрэнси вернулась домой, было уже двенадцать. Вскоре вернулась и мама, задвинула швабру и ведро в угол с грохотом, который означал, что до понедельника она к ним не притронется. Маме двадцать девять лет. У нее черные волосы, карие глаза и ловкие руки. Фигура тоже лучше не бывает. Мама работала уборщицей, поддерживала идеальную чистоту в трех многоквартирных домах.
Кто бы поверил, что мама драит полы, чтобы прокормить семью из четырех человек? Такая хорошенькая, стройная, энергичная, искрится жизнью. И хоть руки у нее покраснели и потрескались из-за воды с добавкой соды, ногти на тонких пальцах аккуратные, изящные, овальные. Все говорили — ах, какая жалость, что такой прелестной, милой женщине, как Кэти Нолан, приходится мыть полы.
А потом прибавляли — чего ж еще ей остается делать, с таким-то мужем. Все признавали, что, как ни крути, Джонни Нолан — славный малый и красавчик хоть куда, другим мужчинам до него далеко.
Но ведь он пьяница. Так говорили все, и это была сущая правда. Фрэнси позвала маму, чтобы та посмотрела, как она кладет восемь центов в жестяную банку. Они провели блаженные пять минут, гадая, сколько денег в банке. Фрэнси полагала, что долларов сто или около того.
Мама сказала, что восемь долларов — это больше похоже на правду. Еще возьми никель, зайди к Сауервейну и попроси остаток языка на пять центов. Она немного подумала. Ты всю неделю говорила, что в субботу мы позволим себе сладкое. В еврейской лавочке с разными вкусностями было полно христиан, которые покупали еврейский ржаной хлеб. Фрэнси смотрела, как хозяин кладет четверть буханки в бумажный пакет. Изумительно хрустящая и в то же время нежная корочка, присыпанное мукой донышко — бесспорно, это самый вкусный хлеб в мире, когда свежий, думала Фрэнси.
В магазин Сауервейна она вошла с опаской. Иногда хозяин был сговорчив насчет языка, иногда нет. Порезанный ломтиками язык по семьдесят пять центов за фунт предназначался для богачей. Но после того, как среднюю часть распродадут, крайний обрезок можно получить за никель, если иметь блат у мистера Сауервейна. Конечно, мяса в этом остатке было немного.
В основном, мягкие косточки и хрящи, а от мяса только воспоминание. А я люблю твою маму, так ей и передай.
Она опустила глаза в пол, потому что почувствовала, как вспыхнуло ее лицо. Она терпеть не могла мистера Сауервейна и не собиралась передавать маме его слова.
В булочной Фрэнси купила четыре пончика, придирчиво выбрав те, на которых сахарной глазури побольше. Выйдя из магазина, она встретила Нили. Но этот победитель был безнадежно раздвоенным человеком, что предопределило его трагедию и его триумф.
Элиа Казан говорил: "Я круче большинства людей, поверьте. В детстве я был аутсайдером, мне приходилось быть крутым, чтобы выжить. Джеймс Болдуин назвал меня негром, я принимаю этот комплимент". Но говорил и прямо противоположное: "Настоящий хамелеон, я менял цвет в зависимости от ситуации, уступал любому давлению, чтобы меня приняли те, кто был сильнее, чтобы я оказался в безопасности".
Безжалостный век поставил этого бунтаря-конформиста, изгоя, мечтавшего о светском успехе, перед патетически театральным выбором. Его жизнь переломилась 10 апреля года, когда его вызвали давать показания в комиссию по расследованию антиамериканской деятельности сенатора Маккарти. Для американской интеллигенции, непривычной к идеологическим чисткам, "охота за ведьмами", развязанная этим мракобесом, была с психологической точки зрения не лучше какой-нибудь ежовщины.
Да, людей левых взглядов не расстреливали, но на десятилетия изгоняли из профессии, сажали в тюрьму, доводили до эмиграции, инфарктов, самоубийств. Режиссер Казан, начав свидетельствовать, уже не мог остановиться, сыпал десятками имен друзей и коллег, состоявших в компартии, симпатизировавших ей. Он был знатоком вопроса: сам в году несколько месяцев состоял в компартии, сочинял агитпроповские пьесы о забастовках.
Предательства ему не простят никогда. Уже в году, когда летнему режиссеру вручали почетный "Оскар", половина зала демонстративно отказалась приветствовать стукача.
Сам режиссер признавал "весь ужас этого поступка" и даже винил себя в смерти в году жены Молли от сердечного приступа, вызванного, как он полагал, окружившим его презрением.
Но до конца жизни утверждал, что поступил так из принципиальных политических соображений. Впрочем, горько замечал: "Если ты причинил боль своим близким, любую политику можно засунуть в зад".
